Читайте первую часть цикла статей «История изучения Вед» — «Почему Веды считают мифами?«
Вы когда-нибудь задумывались о том, как историки приходят к своим научным выводам? Мы начали рассматривать этот вопрос в предыдущей статье. Оказавшись частью общества, в котором выросли, мы зачастую воспринимаем многие вещи за истину. Нам с детства внушали фразы вроде: «ученые доказали», «ученые открыли» и тому подобное. Но действительно ли есть основания доверять этим людям? Как история изучения Вед могла бы измениться, если бы не влияние ученых и политиков?
Есть ли смысл доверять современным ученым?
Кто такие ученые? Кто решает, кто из людей обладает статусом ученого, а кто — нет? С какого момента человек становится ученым, и на основании чего это определяется? Как нам понять, какие мотивации стоят за работой ученых?
Стоит отметить, что если бы нас не удивляли постоянно меняющиеся научные теории, вероятно, никто не обратился бы к ведическому учению в поисках истины. Ведь то, как это знание сохраняется неизменным на протяжении тысячелетий, на самом деле вызывает уважение.
Современная цивилизация, несмотря на все свои достижения, не сделала нас по-настоящему счастливыми. А вот человек, обладающий высокими моральными качествами, который на самом деле счастлив, заслуживает истинного уважения. Именно такие люди и могут быть признаны настоящими учеными.
История изучения Вед и санскрита европейцами в XIX веке
В XIX веке зародилось новое научное направление — индология. Одним из пионеров этого поля был Генри Томас Колбрук, который по служебной необходимости оказался в Индии в 1782 году. Проведя там одиннадцать лет, он решил углубиться в изучение санскрита.
Британская империя нуждалась в людях, способных разобраться в правовой системе и структуре государственного устройства Индии. Колбрук идеально подходил для этой роли. Он стал автором перевода комментариев к важному тексту, известному как «Ягьявалкья-смрити», а также написал несколько работ, включая «Очерк по Ведам». В контексте истории изучения Вед его вклад может показаться незначительным, но работы Колбрука послужили основой для дальнейшего развития индологии. Интересный факт: в некоторых источниках упоминается, что у Колбрука были незаконнорожденные дети. Это добавляет нюанс в рассуждения о сочетании учености и моральной чистоты.
С течением времени интерес Запада к Ведам только рос. К середине XIX века, после Англии, востоковедческие общества начали открывать немцы, французы и американцы. Не остались в стороне и русские ученые, стремившиеся изучать эту древнюю культуру.
В этой связи стоит упомянуть Каэтана Андреевича Коссовича, белоруса по происхождению, который увлекся индийской культурой. Будучи преподавателем, Коссович занялся изучением древних языков, включая санскрит. Его обучение проходило преимущественно самостоятельно, через книги, без общения с носителями языка. Тем не менее, получив нужные знания, он стал экстраординарным (начинающим) профессором Петербургского университета, где преподавал санскрит и другие древние языки.
Коссович известен тем, что в 1854 году перевел на русский язык «Бхагавад-гиту» с санскрита и попытался создать санскритско-русский словарь. В России санскритом также интересовались и другие ученые, которые ориентировались на западных коллег, получая образование в Англии, Германии и Франции.
История изучения Вед и санскритологии в XIX веке
В 1857 году в Индии вспыхнуло первое восстание местных жителей против британского правления. Это восстание унесло множество жизней, и хотя англичане одержали победу, им пришлось принять закон под названием «Акт о лучшем управлении Индией». Название этого закона само по себе подчеркивало признание британцами своих ошибок в управлении.
В новых условиях Британия пыталась наладить отношения с индийцами, играя роль «доброй» нации. Важной частью этого процесса стала христианизация местного населения, что, по мнению британцев, помогло бы укрепить их власть над Индией.
О миссионерах и политике в истории изучения Вед
Когда речь идет о такой «миссионерской» деятельности, правильнее будет говорить не о «христианской религии», а о «британской политике». Когда религия используется в политических целях, она перестает быть настоящей религией и становится инструментом манипуляции и угнетения. Хотя христианская религия сама по себе чиста, в руках политиков она превращается в средство порабощения и эксплуатации индийского народа.
Насаждение новой религии невозможно без подрыва авторитета старой. В Индии это особенно ярко проявилось в контексте христианской миссионерской деятельности, которая была неразрывно связана с ослаблением позиций религий, основанных на Ведах. В этих историко-политических условиях Оксфорд и другие научные центры Европы стали генераторами ученых санскритологов, индологов и востоковедов. Многие из этих ученых никогда не бывали в Индии и учились исключительно в своих университетах, где им внушали, что Индия — это второсортное государство, построившее свою жизнь на мифах, таких как Веды. Таким образом, у них складывалось мнение, что жизнь в Индии мало чем отличается от жизни дикарей.
Сложившаяся ситуация позволила Оксфорду, политически ориентированному на время, взять на себя роль главного гуру в области ведического знания для Западного мира и не только. Эта пропаганда продолжалась даже после подавления восстания 1857-1859 годов, после чего королеве Виктории был присвоен титул Императрицы Индии, что также укрепляло британскую власть.
Самые выдающиеся академики в области индологии, создавшие санскритско-английские словари и публиковавшие переводы Вед, зачастую ставили целью обращения индусов в христианство. Ярким примером этого является Монье Вильямс, который создал один из самых известных санскритско-английских словарей, используемых и по сей день. Он активно поддерживал христианизацию Индии, заявляя, что одна из задач востоковедческой науки — это обращение индусов в христианскую веру. К сожалению, часто чистые вещи используются для грязных целей, и история изучения Вед — яркое тому подтверждение.
Как чуть не закончилась карьера Макса Мюллера — главного санскритолога Оксфорда
Современником Монье Вильямса был еще один влиятельный ученый — Макс Мюллер. Если Вильямс прославился созданием англо-санскритского словаря, то Мюллер больше занимался переводами Вед. Он не только сам переводил, но и редактировал работы других лингвистов. Благодаря его трудам в 50-томной серии «Священные книги Востока» были опубликованы английские переводы некоторых ведических произведений. Это издание, подготовленное издательством Оксфордского университета, заняло более 30 лет.
В предыдущей статье мы упоминали, что многие западные люди, сталкиваясь с культурой и религией Индии, испытывали противоречивые чувства. С одной стороны, они считали себя высшей расой, которая должна дать образование «дикарям», а с другой — их потрясала глубина философии Вед, которая вызывала восхищение.
Макс Мюллер, без сомнений, пережил на своем пути эти две противоречивые эмоции. Изначально, в условиях господствующих в обществе стереотипов, он воспринимал индусов как низшую расу, а Веды — как нечто устаревшее и малополезное. Однако, как и многие ученые, стремившиеся к славе и признанию, Мюллер был готов пойти на любые жертвы ради достижения цели. Его даже обвиняли в том, что он заплатил одному немецкому знатоку санскрита за перевод Риг Веды, выдав этот труд за свой собственный.
Сегодня Риг Веда считается его главным произведением, но как все произошло на самом деле — это уже не так важно. Гораздо важнее то, что с течением времени, по мере общения с носителями ведической культуры и углубленного изучения Вед, его взгляды и жизненные ценности начали изменяться. Он пришел к выводу, что ведическая мудрость — это не просто знание, а высшее, совершенное учение. Это видно из названия курса лекций, который он читал в Кембридже уже в зрелом возрасте: «Чему нас может научить Индия?»
Курс лекций Мюллера «Чему нас может научить Индия?»
В этом цикле лекций, который был опубликован в 1883 году, когда Мюллеру было 60 лет, его слушатели были поражены тем, насколько изменилось его отношение к духовному наследию древней Индии. Он говорил о Ведах с таким теплом и проникновенностью, что, казалось, он уже сам стал частью этой древней мудрости. Вот одна из цитат из этого произведения, которая отражает его новое восприятие Индии и Вед:
Один из самых известных ученых вдруг начал тепло отзываться о Ведах, что вызвало немалые волнения. Реакция последовала моментально: Мюллера обвинили в ненаучном подходе к исследованию Вед, в принятии их мировоззрения и философии, а также в измене христианству и других обвинениях. Тем не менее, сам Мюллер до конца своей жизни оставался приверженцем христианской традиции. Изучение Вед не противоречило его вере, а, наоборот, помогало углубить ее. Это вполне естественно, поскольку преданность ведической традиции не требует изменения вероисповедания. Суть Вед в их всесторонности — они способны изменять сознание, не нарушая основы другой религии.
Тем не менее, фанатически настроенные люди не могут правильно расставлять приоритеты и не понимают, как можно совмещать разные подходы. Мюллер, как известный ученый, столкнулся с жесткой критикой, когда начал публично выражать уважение к Ведам. Это стало очередным примером того, как история изучения Вед часто формировалась в интересах политиков и в угоду финансовым интересам.
Битвы китов санскритологии — Мюллера и Вильямса
Макс Мюллер и Монье Вильямс – два самых известных санскритолога в мире, которые родились и ушли из жизни почти в одно и то же время. Монье Вильямс родился в 1819 году и умер в 1899 году, а Макс Мюллер – в 1823 году, скончавшись в 1900 году. Оба были тесно связаны с Оксфордским университетом и, несомненно, знали друг друга. В какой-то момент между ними разгорелась настоящая борьба за звание главного санскритолога планеты.
Этот конфликт стал важным историческим событием. Он помогает лучше понять, в какой степени политика влияла на развитие индологии как науки.
Все началось в начале XIX века, когда британский подполковник Джозеф Боден, служивший в Ост-Индской компании, оставил все свое имущество Оксфордскому университету. На тот момент его наследство оценивалось в 25 000 фунтов, что было колоссальной суммой для того времени. Этот состоятельный военный пожелал, чтобы Оксфорд учредил кафедру для изучения санскрита. В своем завещании он отметил, что «более глубокое и критическое знание санскрита поможет моим соотечественникам продвинуться в деле обращения местных жителей Индии в христианскую религию».
Так зарождалась кафедра санскритологии в Оксфорде, и с ней — история изучения Вед. Для Оксфорда сам процесс изучения Вед не был конечной целью. Санскрит и Веды рассматривались лишь как средство для достижения политических целей. Боденский профессор санскритологии стал фактически должностью главного санскритолога Оксфорда, а значит, и всего западного мира. Эта должность существует по сей день, и для любого ученого, который занимается санскритом, ее занятие — вершина карьеры. Обычно эти кресла занимали на долгие годы, порой до самой смерти, и с момента основания кафедры сменилось всего восемь профессоров.
По стопам Вилсона
В 1832 году был назначен первый Боденский профессор санскрита — Г.Г. Вилсон, который занимал эту должность до своей смерти в 1860 году. Важнейшим фактором, который сыграл на руку Вилсону при его избрании, стали его связи с представителями индийского общества. Его сторонники уверяли, что эти связи создадут большие возможности для обращения индусов в христианство. Следуя воле Бодена, Вилсон был выбран профессором, а также директором Королевского азиатского общества, что подразумевало необходимость перевода Вед. Но на деле Вилсон перевел лишь небольшую часть из них.
После его смерти в 1860 году наступили вторые выборы. Основными претендентами стали Монье Вильямс и Макс Мюллер. Это было время, когда британское общество активно обсуждало события гражданской войны в Индии (1857-1859 гг.). Британия, смягчив свою политику в отношении Индии, приняла «Акт о лучшем управлении Индией». Вопрос о назначении нового профессора санскритологии стал актуален, а выборы были широко освещены в прессе. Решение должен был принять Совет Оксфордского университета, состоявший более чем из 3700 человек.
Предвыборная гонка между Монье Вильямсом и Максом Мюллером
Итак, две фигуры боролись за кресло главного санскритолога. Каждый из них имел свою поддержку среди ученых, политиков, священников и других слоев общества.
Монье Вильямс в своей предвыборной кампании подчеркивал, что основная цель должности, согласно завещанию Бодена, заключалась в содействии обращению Индии в христианство через распространение христианских писаний.
Макс Мюллер, в свою очередь, утверждал, что его работа над Риг Ведой имеет гораздо большее значение для миссионерской деятельности в Индии. Он также предложил более широкое изучение истории и литературы Индии для помощи христианским миссионерам, ученым и государственным чиновникам. Это была его официальная позиция.
В тот момент Мюллеру было меньше сорока лет, и его взгляды на Веды еще не изменились. Однако, в отличие от Вильямса, он уже склонялся к восприятию санскритской литературы как самостоятельной цели, а не как инструмента политического подавления под прикрытием распространения христианства. Несмотря на это, в глазах Оксфордского совета у Мюллера все же было несколько недостатков.
По происхождению Макс Мюллер был немцем, а не британцем, и, что немаловажно, он придерживался достаточно либеральных христианских взглядов. Это означало, что он не сильно переживал о христианизации индусов, и, следовательно, не был так предан интересам Британской империи в Индии. В то время как Монье Вильямс, будучи англичанином, представлялся в британской прессе как идеальный кандидат, который будет помогать делу управления и обращения Индии.
Лозунги и предвыборная программа кандидатов
Предвыборная кампания Монье Вильямса в основном строилась на идее использования санскритского языка как инструмента обращения Индии в христианство. Он акцентировал внимание на том, что именно с такой целью Джозеф Боден, учредивший профессорскую кафедру, оставил свое наследство Оксфорду. Вильямс утверждал: «Боден не хотел помогать в проповеднической деятельности по сохранению наследия и распространению изживших себя ведических писаний. Мой подход к санскриту, мои словари и учебники по грамматике, соответствуют английским умам». Это был основной посыл его предвыборной программы, который вписался в более широкую картину изучения Вед.
Что касается Мюллера, то на тот момент он не был сторонником Вед и не считал их величайшим знанием всех времен и народов. Тем не менее, он все же меньше был склонен к политике и больше интересовался наукой, изучением санскрита, ведической литературы и истории Индии. Однако, понимая, что борьба за кресло профессора не может обойтись без упоминания политических целей, он также официально говорил о необходимости обращения Индии в христианство через санскрит. Это соответствовало цели, которую поставил перед собой Боден, оставив наследство на создание кафедры, ориентированной на распространение христианства в Индии.
Во время предвыборной кампании широко обсуждалось, что успех миссионерской деятельности в Индии во многом зависел от того, кто займет эту важную должность. Некоторые утверждали, что от этого будет зависеть стабильность британского управления на индийском субконтиненте. Политические ставки были крайне высоки, и поэтому вся общественность следила за результатами выборов с огромным интересом.
Результаты выборов на пост боденского профессора Оксфорда
7 декабря 1860 года, в Шелдонском театре Оксфорда, после пяти с половиной часов голосования, было объявлено имя нового профессора. Им стал Монье Вильямс, который набрал на 223 голоса больше своего конкурента, Макса Мюллера.
После выбора Вильямс заявил, что победу ему принесла поддержка его консервативных религиозных и политических взглядов, которых не было у Мюллера. В день своей инаугурации он прочитал лекцию, название которой говорит само за себя: «Изучение санскрита в связи с миссионерской деятельностью». Так, с его приходом на пост, была открыта новая страница в истории изучения Вед, в которой эти знания использовались в политических целях.
Вильямс оставался на своей престижной должности почти сорок лет, до своей смерти в 1899 году. За все это время он активно исполнял волю Джозефа Бодена, приверженно следуя его указаниям и целям, связанным с христианизацией Индии через изучение санскрита и Вед.
Макс Мюллер, в свою очередь, был настолько разочарован своим поражением, что, несмотря на продолжение работы в Оксфорде, больше никогда не преподавал санскрит в университете, хотя он был признан величайшим санскритологом своего времени. В письме своей матери от 16 декабря 1860 года он отметил: «Противоположная сторона сделала эти выборы вопросом политики и религии. И ничего с ними не поделаешь». Это разочарование Мюллера в политической стороне выборов четко указывает на то, как политика влияла на академические процессы того времени.
Неправильные мотивы приводят к плохим результатам
История изучения Вед и санскрита западными учеными, по сути, начиналась с того, что Оксфорд не был заинтересован в Ведах как в научном объекте. Все сводилось к политическим целям. Великобритания стремилась изучать Веды не для сохранения или продвижения их философии, а для того, чтобы ослабить религиозную веру индийского народа в них, а следовательно, укрепить британское влияние в Индии.
